<назад>  к содержанию

Александр Хислоп

Еще одной особенностью папского поклонения является использование лампад и восковых свечей. Когда статуи Мадонны и ребенка помещают в специальную нишу, перед ними всегда должна гореть лампада; во время мессы (литургии), даже если она проводится и при ярком дневном свете, на алтаре всегда должна гореть восковая свеча; если проводится массовая процессия, она не может считаться полностью и правильно организованной без наличия горящих длинных и тонких восковых свечей. Использование всех этих лампад и свечей восходит к тому же самому источнику, что и остальные папские суеверия. То, что заставило "Сердце", когда оно стало символом воплотившегося "Сына", изображаться как горящее сердце, потребовало наличия горящих лампад и свечей в качестве части поклонения тому же самому "Сыну"; ведь именно этого требовал установленный ритуал поклонения богу солнца Зороастру. От каждого египтянина требовалось в определенный вечер зажигать на открытом воздухе перед своим домом лампаду, что было выражением поклонения солнцу, которое уничижило свою сияющую славу, приняв образ человека. Когда в наши дни езидиды Курдистана раз в год отмечают праздник "горящих ламп", это также делается в честь "Шэйх Шемс", или Солнца. Все это, кроме того, что практиковалось в больших масштабах как общенародное поклонение, делалось также и в меньших масштабах как личное поклонение человека его богу, когда человек зажигал свечки и лампады перед своим любимым идолом. В Вавилоне такая практика была чрезвычайно широко распространена, о чем мы узнаем из апокрифической Книги Баруха: "Они (вавилоняне) повсеместно зажигают перед своими богами лампы, что они делают также и лично для себя, ставя зажженные лампы богам, которые могут их видеть не больше, чем деревянные балки дома". В языческом Риме практиковалось то же самое. Например, языческий император Лициний перед битвой со своим соперником Константином собрал в лесу совет из своих друзей, где принес жертвы своим богам, "зажигая перед ними восковые свечи". Его действия сопровождались речью, где он намекал своим богам, что если те не даруют ему победу над Константином, их и его врагом, то ему придется перестать им поклоняться, и что он больше "не станет зажигать в их честь восковых свечей". В языческом Риме во время соответствующих языческих процессий также широко фигурировали восковые свечи. Доктор Миддльтон, ссылаясь на Апулея пишет: "В этих торжествах участвовали старейшины города, облаченные в церемониальные одежды, и множество священников, несущих в руках горящие восковые свечи и статуи своих богов, одетых в свои лучшие одежды. За ними шли молодые служки дворца, одетые в белые льняные одежды. Все это сопровождалось пением гимнов в честь богов, чей праздник отмечался, и толпами посвященных в эту религию людей всех сословий, которые также несли в руках восковые свечи".

Эта церемония зажигания средь бела дня лампад и свечей была настолько чисто и исключительно языческая, что христианский писатель Лактантиус, живший в четвертом веке, всячески высмеивал римлян "за зажигание свечей Богу, как будто тот живет во тьме". Если бы такая практика была в то время распространена и среди христиан, то Лактантиус никогда не стал бы высмеивать ее как чисто языческую. Но то, что когда-то поначалу не было известно в христианской церкви четвертого века, вскоре стало проникать в нее и теперь является одной из наиболее выразительных черт организации, хвастливо называющей себя "Матерью и госпожой всех церквей".

Хоть, что вполне очевидно, католический Рим использует в своих священных обрядах как лампады, так и восковые свечи, тем не менее, последним он приписывает особые качества, превосходящие другие источники света. Вплоть до Трентского Собора католическая церковь, благословляя в канун Пасхи пасхальные свечи, молилась так: "Обращаясь к тебе в твоих трудах, в этот святой канун Пасхи мы смиренно приносим твоему Величеству эту жертву, а именно, огонь, не оскверненный жиром плоти, не загрязненный нечистым елеем или маслом и не имеющий ничего общего ни с каким нечестивым огнем. Мы в глубочайшей покорности, проистекающей из полного нашего посвящения тебе, приносим огонь от ВОСКА и фитиля, зажженный для прославления твоего имени. В этот святой канун Пасхи ТАЙНА и чудесное таинство настолько велики, что их следует совершать с заслуженными тобой восхвалениями". То, что за церемонией горящих "восковых свечей" стояла какая-то оккультная "Тайна" (Мистерия) оригинальной системы идолопоклонства, от которой Рим и заимствовал своих ритуалы, хорошо видно, если взглянуть на единодушие многих народов мира в самых отдаленных частях земли в использовании ими восковых свечей во время своих священных ритуалов. Живущие в Сибири около озера Байкал тунгусы зажигают перед своими богами восковые свечи. На островах Молукка восковые свечи используются для молитв Нито, или Дьяволу, которому поклоняются островитяне. Хэрд пишет: "Когда собираются двадцать или тридцать человек, они вызывают Нито. Для этого они стучат в маленький освященный барабан, а несколько человек зажигают узкие восковые свечи и произносят несколько таинственных слов, которые, как они верят, способны вызвать Нито". В поклонении язычников Цейлона использование восковых свечей является неотъемлемой частью церемонии. Тот же самый автор пишет: "На Цейлоне некоторые приверженцы культа, не являющиеся священниками, сооружают для себя часовни, и в каждой из них они обязаны иметь статую Будды и зажигать перед ней восковые свечи, а также украшать ее цветами".

Такая широко распространенная практика должна проистекать из какого-то первоисточника, и за ней должна стоять какая-то мистическая (тайная) причина. В действительности, восковая свеча, как и многие уже рассмотренные нами вещи, является знаковым (иероглифическим) символом великого вавилонского бога в его важнейшей сущности Великого Посредника. Знатоки классической литературы возможно помнят, что одного из богов ранней античности звали Уран (Ouranos), т.е. "Освещающий". *

* От "aor" или "our" ("свет") и "an" ("действовать" или "производить, делать"). Отсюда и Уран - "Делающий свет, Освещающий". Этот самый Уран, или по-финикийски "Санчуниатон", назывался сыном Элиоуна, т.е. "Всевышнего". Уран, в физическом смысле значит "Сияющий". Хесикус считает его эквивалентом "Кроноса", что имеет то же самое значение, поскольку глагол с корнем "крн" значит "выставлять рога" или "испускать лучи света", и, таким образом, тогда как эпитет "Кронос", или "Рогатый", главным образом указывает на физическую силу Нимрода как "могущественного" царя, то после того, как тот был обожествлен и провозглашен "Господином/Господом Небес", имя Кронос также употреблялось по отношению к нему, но уже в смысле "Сияющий или Дающий Свет". Разница, которую Гесиод видит между Ураном и Кроносом, не является доводом против существенного тождества этих двух языческих божеств. Ведь Геродот пишет, что Гесиод был искусен в "изобретении теогонии", делая это вместо греков. Это подразумевает то, что некоторые детали этой теогонии были результатом его собственной фантазии; и после соответствующего исследования, когда пелена аллегории падает, обнаруживается, что у Гесиода за именем "Уран", выставляемого в качестве одного из языческих богов, в действительности стоял Сам Всевышний, живой и истинный.

Именно в таком качестве и поклонялись Нимроду после его обожествления. Как бог Солнца он считался не только освещающим материальный мир, но и просвещающим души людей, ведь его считали являющим "благость и истину". Из Ветхого Завета явствует не менее чем из Нового, что одно из имен нашего Повелителя Мессии ЙАУХУШУА было "Слово УЛа (Всевышнего)", Являющего (Открывающего) сердце и намерения Всевышнего. Для отождествления бога Солнца, носившего имя Митра, с "Великим Явителем Всевышнего" на скульптуре он изображен в виде Льва; во рту Лев держит Пчелу (Рис. 42). Пчела во рту (в устах) бога солнца должна была указывать на него как на "Слово"; потому что "Дэбор", что по-халдейски значит "Пчела", переводится еще и как "Слово", а местонахождение этой пчелы во рту не оставляет никакого сомнения относительно значения этого символа. Целью такой символики было привить мысль, что Митра (которому, по словам Плутарха, поклонялись как Меситу ("Посреднику") в своем обличии Урана, "Просвещающего", был тем великим, о ком евангелист Иоанн говорит: "В начале было Слово, и Слово было у ЙАУХУ УЛа, и Слово было ЙАУХУ УЛ. Оно было в начале у ЙАУХУ УЛа... В Нем заключена жизнь, и эта жизнь - СВЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ". Повелитель Мессия ЙАУХУШУА всегда был явителем Всевышнего и был известен патриархам именно в этом качестве; ведь Иоанн пишет: "ЙАУХУ УЛа никто никогда не видел, Его явил нам Его единственный Сын, который всегда пребывает с ЙАУХУ АБУ (Отцом) и который сам - ЙАУХУ УЛ (Всевышний)". До прихода Спасителя древние иудеи обычно говорили о Мессии, или Сыне Всевышнего, употребляя имя Дэбор, т.е. "Сын". Это вытекает из того, что написано в третьей главе 1 Книги Царств. В первом стихе этой книги сказано: "Слово Всевышнего было редко в те дни, видения были не часты". Т.е. в связи с грехом Илия Всевышний на протяжении длительного времени не открывал Себя, как Он обычно это делал по отношению к пророкам. Когда Всевышний позвал Самуила, то эти видения от Всевышнего Израилю были возобновлены (правда, не для Илия), ведь в последнем (21) стихе сказано: "И продолжал Всевышний ЯВЛЯТЬСЯ в Силоме после того, как открыл Себя Самуилу в Силоме через СЛОВО Всевышнего". Хоть Всевышний говорил к Самуилу, это подразумевает больше, нежели просто разговор, ибо сказано: "Всевышний явился" - т.е. Самуил Его видел. Когда Всевышний открыл Себя, Самуил Его видел, и видел Его "через (Дэбор) Слово Всевышнего". Для того, чтобы видеть "Слово Всевышнего", Он должен был присутствовать лично как "Слово Всевышнего", т.е. как Мессия. *

* После вавилонского пленения, как это показывают Ветхий Завет и халдейские Таргумы, Мессию обычно называли титулом "Слово Всевышнего". В Таргумах позднего периода халдейской истории термин "Слово" - "Мамра"; но это слово, хоть и является синонимом того, о чем говорится в еврейском Священном Писании, в последнем никогда не употребляется. Здесь используется слово "Дэбор". Это настолько общеизвестный факт, что в еврейском переводе Книги Иоанна (Bagster's Polyglott) первый стих звучит так: "В начале было Слово (Дэбор)".

По всей видимости, это было очень древнее имя, под которым Он был известен; поэтому нет ничего удивительного в том, что Платон говорил о третьем лице своей "троицы" под именем Логос, что является всего лишь переводом слова "Дэбор" ("Слово"). Свет восковой свечи, как свет от Дэбора, "Пчелы", был заменителем света Дэбора, "Слова". Таким образом, отступники от истинной веры патриархов отвернулись от "Истинного Света" и предпочли Его отблеск. То, что это именно так, вполне ясно; поскольку, согласно Краббу, "на алтари Сатурна ставили восковые свечи, потому что при помощи Сатурна люди переносились из тьмы ошибок в свет истины". В азиатской Греции вавилонский бог считался "Дающим свет Словом", поскольку именно здесь Пчела занимала такое значительное положение, что делает очевидным тот факт, что она была символом "Великого Явителя". Так, у Мюллера мы находим упоминания о символах, имеющих отношение к поклонению Диане Ефесской: "Ее постоянным символом является пчела... Самого первосвященника называли "Эссэн", или "царь-пчела". Характер первосвященника указывает на характер бога, которого он представлял. Диана, изображавшаяся в виде женщины, несущей на голове башню, была тем же самым божеством, что и Диана с пчелой. Титул первосвященника показывает, что Пчела, изображенная на ее медальонах, является всего лишь еще одним символом ее ребенка как "Семени Женщины" в его предполагаемой ипостаси Дэбора, "Слова", которое просвещает души людей. То, что за горящими на папских алтарях восковыми свечами кроется та же самая "Тайна", четко видно из ее собственной сущности, поскольку точно в том же самом месте, где говорится о "Тайне" восковой свечи, Рим говорит и о Пчеле, которая производит воск для ее изготовления: "Ввиду того, как мы в изумлении взираем на начало этой субстанции, дающей начало восковым свечам, мы должны также значительно вознести их производителей - пчел, которые перелетают с цветка на цветок, при этом не повреждая их своими лапками; они не рождают молодых особей, а производят их на свет посредством своего рта, как и Христос (как чудный пример) произошел изо РТА Своего Отца".*

* Review of Epistle of DR. GENTIANUS HARVET of Louvaine. Этот труд, обычно именуемый "Улей Римской Церкви", содержит латинский оригинал фразы, перевод которой здесь процитирован. Эта фраза встречается по крайней мере в двух римо-католических молитвенниках, которые на сегодня достаточно редки: один был напечатан в Вене в 1506 г., с текстом которого была сравнена и сверена вышеприведенная цитата, а второй был издан в Венеции в 1522 г. Это время предшествовало распространению Реформации; и похоже, что эта фраза была удалена из последующих изданий ввиду частых на нее нападок. Тем не менее, церемонию благословения свечей можно найти в "Pontificale Romanum", Venice, 1542, и в "Pontificale Romanum", Venice, 1572. В описании церемонии благословения, содержащейся в Римском Молитвеннике (Париж, 1677 г.), есть значительное прославление пчелы, которое сильно напоминает цитировавшийся текст. Наличие такой необычной формулы в религиозной церемонии восходит к очень древним временам, в чем четко прослеживается ее итальянское происхождение; поскольку похожее высказывание сошло с уст папского епископа Эннодиуса, возглавлявшего итальянскую епархию в шестом веке. Так, в молитве по поводу "Пасхальной Свечи" четко выражается причина зажигания восковой свечи, потому что именно благодаря пчелам, которые производят воск для их изготовления, "земля имеет образ того, что ЕСТЬ НА НЕБЕСАХ". А что касается предмета ПОКЛОНЕНИЯ, то пчелы способны "благодаря силе растений являть на свет свой молодняк посредством своего РТА и без растрачивания времени, присущего всем другим существам, делающим это обычным образом". Эта молитва, по всей видимости, пришла из халдейской литургии.

Здесь вполне очевидно, что "Мессию" называют "Словом Всевышнего"; и как еще человеческое воображение могло бы провести такую параллель, какая содержится в этом отрывке, если бы не было двойного значения в слове "Дэбор": "Дэбор" как "Пчела" и "Дэбор" как "Слово". В уже цитировавшемся папском труде (Pancarpium Marianum) Мессия прямо называется Пчелой. Говоря о Марии в книге "Рай наслаждения", автор пишет следующее: "В Раю эта небесная Пчела, эта воплощенная Мудрость, занимается кормлением. Она ниспосылает медовые соты, через которые вся горечь этого оскверненного мира превращается в сладость". Это кощунственно выставляет нашего Повелителя ЙАУХУШУА как якобы берущего всякое благословение для мира у Своей матери! Разве можно такое найти в Священном Писании? Нет. Это могло прийти только из источника, где автор называет "воплотившуюся мудрость" именем "Пчела". И такое двусмысленное значение, от которого произошло это имя, содержится исключительно в вавилонском языке. Это показывает на источник католического вероучения и доказывает, что вся молитва о благословении восковых свечей была, по всей видимости, полностью взята из вавилонского молитвенника. Воистину, читатель может все больше и больше постигнуть значение слов, которыми Всевышний называет женщину на семи холмах: "Тайна, великий Вавилон"!

<назад>  к содержанию