На главную страницу узла
На главную страницу библиотеки 

начало работы

Сильвия Бейкер 

Камень преткновения
Верна ли теория эволюции?

ГЕНЕТИКА И БОЖИЙ ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

Эксперимент Менделя

Новые гены, или старые?

Мутация

Личное свидетельство

Ещё одно свидетельство

Естественный отбор

Истощение генофонда

Был летний день в монастырском саду, в Чехословакии, больше 100 лет назад. Большинство монахов ничего не знали о росших там растениях гороха. Однако для одного из них эти растения представляли большой интерес, так как он проводил с ними свой научный эксперимент.

Аббата Грегора Менделя особенно занимал вопрос о том, как растения передавали свои признаки следующему поколению. «Что произошло бы, если бы я скрестил растение с белыми цветками с растением с красными цветками? Было бы следующее поколение белым, или же красным? Что было бы, если скрестить высокорослое растение с низкорослым? Какой высоты было бы новое растение?»

Проведя эти эксперименты и тщательно проанализировав полученные результаты, Мендель понял, что открыл какие-то фундаментальные законы наследственности. Под

сильным впечатлением от своего открытия он опубликовал свои выводы в научном журнале - но научный мир полностью проигнорировал эту работу Менделя. Разочарованный, он прекратил свои исследования. Умирая в 1884 году, Мендель не имел никакого понятия о том, что двумя десятками лет позднее он приобретёт всемирную известность как основатель новой науки. В настоящее время работа Менделя считается началом науки генетики, изучающей наследственность.

В предыдущих главах мы ознакомились с развитием эволюционной теории и с данными летописи окаменелостей. Теперь мы должны обратиться к вопросу о том, подтверждают ли выводы генетики идею эволюции, как это широко утверждается в научных кругах.

Мендель опубликовал свои выводы в конце 1860-х годов, как раз в то самое время, когда теория Дарвина стала приобретать громадную популярность. Мендель опубликовал свою работу в известном журнале, и о его статье, несомненно, было широко известно. Однако, лишь в 1900 году, через шестнадцать лет после смерти Менделя, была вновь открыта работа Менделя, и понято её значение.

Почему так долго игнорировали столь жизненно важные открытия?

Ответ почти не вызывает сомнений - потому, что они противоречили дарвиновской теории эволюции. Хотя это и редко признают сегодня, открытие Менделя опровергало одну из важнейших гипотез Дарвина. Это подтверждается тем фактом, что после того, как была вновь открыта работа Менделя, дарвинистская эволюция на время утратила свой блеск. Спустя некоторое время эволюционное мышление возродилось в несколько ином виде, как говорили, вполне совпадавшем с менделевской генетикой. Однако, как мы увидим ниже, ни та, ни другая не выдерживали критики, и не могут быть признаны правильными.

<<назад

Эксперимент Менделя

Что в открытии Менделя говорило против дарвиновской теории эволюции? Лучшим ответом на этот вопрос будет оценка того, что он в действительности открыл. Мендель скрещивал различные сорта пищевого гороха. При скрещивании растения с красными цветками с растением с белыми цветками потомство имело красные цветки. Затем Мендель скрестил это красноцветное потомство между собой, и обнаружил, что получилось их потомство с соотношением 3 красных : 1 белый.

Это будет более понятно, если обратиться к генам, участвовавшим в этих скрещиваниях. Понятие «ген», по Менделю, можно рассматривать как элемент наследственности, определяющий какую-то конкретную характеристику организма, в данном случае окраску цветка. Он может существовать в двух формах, вызывающей развитие красных цветков, и вызывающей развитие белых цветков. Потомство от первоначального скрещивания красно-цветковых растений с бело-цветковыми имело, без исключения, красные цветки, хотя исходные растения имели гены, как для красных цветков, так и для белых.

Мендель сделал вывод о том, что ген красного цветка должен преобладать над белым, и поэтому любое наделённое обоими этими генами растение должно быть красным. Когда эти красные растения скрестили друг с другом, стало возможным объединение двух белых генов, и получение потомства с белыми цветками. Шанса на то, что потомство получит по меньшей мере один красный ген, определяется отношением 3:1, как показано на схеме.

<<назад

Новые гены, или старые?

Мендель нашёл, что когда он скрещивал красно-цветковые растения, полученные в качестве потомства от его первоначального скрещивания, он получал как белые цветки, так и красные. Теория Дарвина основывается на предположении о том, что в подобном случае белый цвет является новым признаком, приобретённым молодыми растениями, которым их родители не обладали. В конечном счёте, при продолжении эволюционного развития сорт должен приобрести новые признаки.

Мендель показал, что этот признак не был приобретён. Он всё время присутствовал в поколении родителей, хотя и подавлялся более преобладающим геном. Если применить к идеям Менделя статистику, можно очень легко показать, что гены у нового поколения показывают ту же частоту проявления, что и у поколения родителей. Можно было бы вызвать утрату каких-то генов путём убийства тех особей, которые ими владеют, но новые гены приобрести невозможно.

Не удивительно, что дарвиновская теория начала искать выход из этого затруднительного положения, когда выявились эти факты. Она была спасена от полного краха появлением теории, согласно которой гены могут иногда изменяться, превращаясь в совершенно новые формы. Это радикальное изменение в генах известно как мутация.

В этом виде и существует ныне дарвиновская теория. Предполагается, что мутации могут изменять гены в новую форму. Утверждается, что процесс естественного отбора действует за счёт отбора этих новых генов, благоприятных для организма, и отбрасывания других.

Эволюционисты утверждают, что классическим примером этого является случай пяденицы берёзовой. В 1860-е годы цвет этой берёзовой пяденицы был светлым, хотя были известны и редкие тёмные экземпляры. В течение следующих 100 лет тёмная разновидность становилась всё более и более обычной, пока, в конечном счёте, редкой не стала светлая разновидность. Причиной этого изменения является то, что тёмная разновидность была непрактичной изначально, так как была очень заметна на фоне коры деревьев, и легко становилась добычей хищников. Однако, по мере промышленного развития стволы деревьев почернели от сажи, и ситуация была обратной. Теперь светлая разновидность стала заметной хищникам, тогда как тёмная оказалась более защищённой. Это пример того, что эволюционисты называют естественным отбором. Теперь гены будут отбираться в том случае, если они сообщают какое-то преимущество организму, и предполагается, что в результате мутации могут возникать новые гены

<<назад

.

Мутация

Для современной теории эволюции вопрос о мутации имеет большое значение. Если бы мутации не происходили, эволюция была бы невозможна. Поэтому мы должны изучить вопрос о мутациях, и посмотреть, действительно ли они имеют место, как утверждают эволюционисты.

Прежде всего, несомненно, что мутации происходить могут, и происходят. Во-вторых, столь же несомненно, что любое изменение гена это всегда изменение в худшую сторону. Этого и следовало ожидать. Гены сложны и удивительны, и любое крупное изменение в них приводит к их менее эффективному функционированию.

Это генетики выяснили после семидесяти лет интенсивного экспериментирования. За это время они вызвали тысячи мутаций в различных организмах, но им так и не удалось получить ни одной мутации, которая убедительным образом оказывала бы благоприятное воздействие на организм. Действительно, в настоящее время является общепризнанным тот факт, что мутации в естественных условиях столь редки, и столь часто оказываются вредными, что когда они имеют место, они не имеют никакого значения для генетики какой-то популяции живых существ. Все особи, претерпевающие мутацию, проявляют тенденцию к гибели, и поэтому генетическая структура популяции в целом остаётся незатронутой этой мутацией.

Мутации далеки от того, чтобы быть способными продуцировать новые, сильные гены, которые сделали бы возможной эволюцию какой-то породы организмов. Они представляют собою крайне редкие и разрушительные события, не изменяющие генетическую структуру породы в целом - за исключением некоторых случаев ослабления её. Это в равной степени относится как к так называемым благоприятным мутациям, таким как серповидноклеточная анемия, так и к стойкости к лекарствам бактерий, но ограниченность места не позволяет рассмотреть эти мутации в настоящей работе. Но даже и в том случае, если бы мутации происходили так, как утверждают эволюционисты, эволюция всё равно была бы невозможна.

<<назад

Личное свидетельство

Моё личное свидетельство может объяснить, что именно я имею в виду под этим утверждением. Речь пойдёт о том, как я пришла к моим теперешним взглядам на эволюцию, так как моё отрицание эволюции на научных основаниях началось именно с сомнения в теории мутации. Сначала я подробно выучила всё об эволюции в школе, где я изучала её в рамках курса А зоологии. Меня учили ей как факту, и что она происходила за счёт процессов мутации и естественного отбора.

Затем я поступила в Сассекский университет, где в течение трёх лет изучала биологию, преподававшуюся с позиции эволюционной теории. Всё это время я оставалась христианкой; сначала я считала, что следует верить как в Библию, так и в эволюцию, но по мере того, как протекало моё время в Сассексе, я становилась всё более неуверенной в этом. Я понимала, что права Библия; в то же время меня учили тому, что эволюция есть доказанный факт. Эта дилемма терзала меня вплоть до последнего года моей учёбы.

Поворот произошёл в один прекрасный день на семинаре, на котором мы обсуждали эволюцию глаза позвоночного. Этот глаз представляет собою в высшей степени сложный орган. Он представляет собою сложную систему, благодаря которой свет направляется к задней стороне глаза на чувствительные к нему клетки; в глазу имеется и ещё более изощрённое устройство, благодаря которому полученная таким образом информация передаётся той части мозга, которая управляет зрением, давая нам возможность что-то видеть.

Мы стали на этом семинаре рассуждать о том, как мог эволюционировать этот удивительный орган. Целый час мы выдвигали, по кругу, свои доводы. Эволюция глаза представлялась явно невозможной. Предполагается, что все специальные и сложные клетки, образующие наш глаз, являются результатом эволюции, происходившей за счёт благоприятных мутаций в некоторых более простых клетках, имевшихся там до этого. Но для чего нужно отверстие в передней части глаза, обеспечивающее прохождение света через глаз, если бы на задней поверхности глаза отсутствовали клетки, которые могли бы воспринимать этот свет? Для чего нужен хрусталик, формирующий изображение, если бы отсутствовала нервная система, способная интерпретировать это изображение? Как могла развиваться в результате эволюции зрительная нервная система до того, как появился глаз, снабжающий её информацией?

Мы рассматривали эту проблему под всеми возможными углами, но в конце концов нам пришлось признать, что мы не представляем себе, как это могло произойти. Тогда я сказала, что поскольку мы оказались неспособными описать эволюцию глаза, было бы честно и научно допустить возможность того, что глаз не эволюционировал. Мои слова были встречены шокирующим молчанием. Лектор, ведущий этот семинар, помедлив сказал, что он отказывается вступать в какую-либо полемику, тогда как остальные члены группы стали посмеиваться надо мной, как над верящей в Бога. Но я не упомянула Бога! Я просто попыталась подойти к этой проблеме объективно и научно.

После этого мне стало ясно, что теория эволюции ненаучна, и что теория мутации безнадёжно несостоятельна. Она, вероятно, не сможет объяснить развития даже простейшего организма, возможно, гораздо менее удивительного, чем глаз позвоночного.

<<назад

Ещё одно свидетельство

Я была не одинока в своём мнении о том, что даже если бы благоприятные мутации и могли происходить, они не были бы в состоянии объяснить эволюцию. Широко известный биолог, сэр Элистер Харди, высказывается в том же духе. В своей книге «Поток жизни» он напоминает нам об одной из самых основополагающих идей эволюции - что один и тот же орган у различных животных неизбежно эволюционировал из той же самой структуры единого общего предка.

Возьмём, например, ласт тюленя, руку человека и крыло птицы. Хотя они различны по форме и функции, основное расположение костей в них одинаково. Поэтому предполагается, что все эти существа эволюционировали из некоего примитивного позвоночного, с таким же расположением основных костей. Структуры, подобные этой, которые, как считается, эволюционировали из единого общего предка, называют гомологичными структурами.

Ещё одним примером гомологичного органа является глаз мухи. Существует много разных типов дрозофил, и у некоторых из них глаза мухи очень сильно отличаются друг от друга на вид. Хотя они и выглядят по-разному, эволюционист полагает, что все они эволюционировали из некоего раннего типа глаза. Поэтому они гомологичны. Эволюционная теория утверждает, что все существующие в настоящее время гомологичные органы эволюционировали за счёт мутаций генов, определявших первоначальный орган. Иными словами, гены, продуцирующие гомологичные органы в наше время, это те же самые гены, которые продуцировали анцестральный орган; правда, структура этих генов изменилась.

Большая проблема для эволюционистов состоит в следующем: во многих случаях можно показать, что то, что они называют гомологичными органами, образуется благодаря действию совершенно иных генов. Например, существует две породы дрозофилы, глаза которых эволюционисты могут рассматривать как гомологичные, и всё же эти глаза в обоих случаях совершенно определённо обусловлены разными генами.

Это не изолированный случай. За многие годы таких примеров выявилось много. Невозможно отрицать того, что концепция гомологии в терминах одинаковых генов, передаваемых от общего предка, разваливалась. Это относится также и к знаменитому примеру передней конечности позвоночных. Посмотрим на ген, управлявший развитием этого первоначального анцестрального позвоночного. Если угодно, посредством мутации можно хоть миллион раз изменить этот ген! Но это никогда не вызовет изменения передней конечности в ласт тюленя, или же в руку человека, поскольку эти органы управляются другими генами!

В течение последних семидесяти лет учёные утверждали, что изучение генетики подтверждает эволюционную теорию. Мы рассмотрели возражения против этого утверждения. Мы поняли, во-первых, что классический эксперимент Менделя показал, что новые признаки не приобретаются популяцией, а передаются непосредственно от родителей ребёнку в виде генов. Таким образом, таких изменений, за счёт которых могла бы осуществляться эволюция, не происходит. Далее, мы увидели, что выдвинутая эволюционистами теория мутации, которая по их мнению должна снять это возражение, сама по себе не адекватна задаче объяснения эволюции. Иначе говоря, генетика не подтверждает эволюционную теорию.

<<назад

Естественный отбор

Однако о правильности постулатов генетики должно быть сказано гораздо больше. Далёкие от того, чтобы поддерживать эволюционную теорию, исследования последних семидесяти лет приводят к единственному выводу: эволюция происходить не могла, и побеждает Библия. Рассмотрим теоретический случай того, что эволюционисты называют естественным отбором, а затем проследим за ним до логического вывода.

Представить себе популяцию морских птиц, которые могут существовать в условиях одного из нескольких различных цветов. По мере увеличения этой популяции некоторые птицы колонизируют соседний остров, цвет которого тёмный. Белые и светло-серые птицы на этом острове хорошо заметны хищникам, которые их уничтожают. Выживают тёмные птицы, которые незаметны. Постепенно порода тёмных птиц развивается, тогда как светлые гибнут.

Подобный же процесс происходит на другом соседнем острове, цвет которого на этот раз светлый, и птицы на нём выживают светлые. Таким образом, за счёт естественного отбора из первоначальной популяции развиваются две породы птиц. В конечном счете, их можно рассматривать как новые виды.

<<назад

Истощение генофонда

Сравнение костей передней конечности шести позвоночных. Те, кто верит в эволюцию, истолковывают сходства конечностей у позвоночных в пользу существования общего предка. Креационисты просто утверждают, что Творец выбрал одинаковую схему. Те и другие интерпретируют этот факт в соответствии с прежними убеждениями.

Эволюционисты утверждают, что эволюция происходит именно за счёт процесса такого типа. Но что происходит с генетической точки зрения? В первоначальной популяции существовали гены, определяющие чёрную, тёмно-серую, светло-серую и белую окраску. На чёрном острове популяция утратила все гены кроме управляющих чёрной и тёмно-серой окраской, поскольку гены светло-серой и белой окраски оказались утраченными за счёт гибели светлых птиц. Таким образом, естественный отбор привёл к тому, что генофонд стал беднее. Теперь в нём меньше форм генов, а не больше, чего требует эволюция (так как в случае, если популяция не приобретает новых генов, она никогда не может стать более сложной).

Поскольку такая новая популяция тёмных птиц генетически беднее, она более склонна к вымиранию. Незначительное изменение окружающей среды, например, посветление этого острова, будет способствовать истреблению этой породы хищниками.

Если бы такой процесс происходил в крупных масштабах, можно было бы ожидать вымирания многих видов, и именно это демонстрирует история. Иными словами, естественный отбор определяет тенденцию в направлении к генетической смерти, а не в направлении развития новых видов.

Мы видим, что процесс естественного отбора приводит к новым разновидностям живых существ, гораздо более бедных генами в сравнении с ранней популяцией, из которой они развились. С эволюционистской точки зрения это означает, что амебоподобные существа, из которых все мы эволюционировали, должны были обладать бесконечно более богатым и разнообразным генофондом, чем наш собственный! Это совершенно смехотворно. С истинно научной точки зрения, в прошлом должны были существовать группы животных, обладавшие богатым разнообразием признаков, и из которых образовались те более специализированные типы, какие мы наблюдаем в наши дни. Я считаю, что именно об этом говорится в Библии, где сказано, что Бог сотворил животных «по роду их».

В этом процессе естественного отбора мы видим не средство, за счёт которого происходила эволюция, а великую мудрость и милость Бога. Вспомним, что климат, в котором мы живём на Земле в настоящее время, совсем не тот, который преобладал во времена сотворения Земли. Всемирный Потоп времён Ноя вызвал громадные изменения. В своей великой мудрости Бог сотворил людей, и большинство животных, наделёнными достаточной генетической приспособляемостью для выживания в условиях этих крупных изменений. Некоторые из них, например, динозавры, не смогли приспособиться, и поэтому вымерли. Мы наблюдаем в наши дни такие существа, как тропические рыбы и полярные животные, места обитания которых ограничены рамками узких климатических регионов. Несомненно, что естественный отбор обеспечил им возможность выживания из первоначальных сотворённых Богом популяций.

Таким образом, процесс естественного отбора оперирует факторами, уже присутствующими в популяции. Например, тёмная разновидность пяденицы берёзовой существовала ещё до того, как в результате естественного отбора она превратилась в самую обычную муху. Бог сотворил нас с намного большими потенциальными возможностями, чем требовалось вначале. Адам, по-видимому, обладал генетическим потенциалом, достаточным для всех живущих теперь на земле человеческих рас.

<<назад

Дополнительная литература

1. О первой статье Менделя см. Arthur Rook, “Origins and Growth of Biology”, (Penguin, 1964), p. 295. Там говорится о том, что о работе Менделя в его время знал, по меньшей мере, один ведущий учёный.

См. также Ruth Moor, “Man, Time and Fossils”, где говорится о широкой осведомлённости о статье Менделя.

2. Дарвиновская эволюция временно утратила интерес к себе после того, как внимание учёных оказалось снова привлечено к работе Менделя. Об этом см. G. Ledyard Stebbins, “Processes of Organic Evolution”.

3. Эволюция глаза бросает крупный вызов дарвиновской теории: см. R.L. Gregory, “Eye and Brain”, (Weidenfeld and Nicolson, 1966).

4. Исчерпывающая оценка дарвинизма, неодарвинизма и “пунктирного равновесия”: Lane P. Lester and Raymond G. Bohlin, “The Natural Limits to Biological Change”, (Zondervan Publishing House, 1984).

Я приглашаю Вас присылать интересные для читателей и Вас работы
Николай

avtor@spasi.ru

Мы рады любым замечаниям, пожеланиям, информации
Пишите

Н.Ардабьевский